RussianHockeyStyle поговорил с Виктором Горским, неравнодушным человеком, который пытается развивать российский хоккей, интегрируя в любимую игру страны науку.
MONEYBALL И ПРОДВИНУТАЯ СТАТИСТИКА
На какие научные дисциплины вы опираетесь?
В основном технические и естественные: системный анализ, теорию эффективности целенаправленных процессов, квалиметрию, математику, физику, теорию вероятности, математическую статистику. У меня нет медицинского образования – поэтому мне тяжело в вопросах функциональной подготовки, развития спортивной работоспособности, но на уровне самообразования я стараюсь развиваться в этом направлении, читаю литературу, общаюсь с людьми, которые этим занимаются. Делаю это для того, чтобы иметь комплексный взгляд на вопрос.
Как технически вы добываете свои цифры?
У меня есть программа видеоанализа Василия Казанова, он в свое время работал в «Витязе» с Крушельницки, а теперь – в «Казцинке» с Немчиновым. С ее помощью я фиксирую все ТТД игроков. А дальше уже – садишься и считаешь. Вручную.
Как сделать более интеллектуальную систему – я знаю, так как работал в этом направлении, когда еще был связан с космической отраслью. Это и распознавание образов, и обработка информации, и много что еще. Но чтобы ее сделать, нужны помощники и инвестиции. Если бы кто-то из хоккейных руководителей этим заинтересовался, можно было бы создать конкурентоспособный продукт, которому не было бы аналогов в мире. А так на то, чтобы посчитать один матч у меня уходит пять-шесть часов.
Вы как-то говорили, что вам было бы интересно применить в хоккее научные методики из других областей. О чем шла речь?
Конечно, знаниях и наработках, полученных в других отраслях человеческой деятельности. Ведь не секрет, что многие открытия были сделаны и делаются на стыке отраслей.
В первую очередь, что я хочу сделать – принести в хоккей системный подход. Во всех направлениях. Например, если мы говорим об информационно-технологическом обеспечении, то необходима целая пирамида.
В ее фундаменте должна лежать база данных об игроках, их ТТД, вообще обо всех аспектах хоккея, система сбора и хранения скаутской информации. Потом должен идти слой технологий развития индивидуального тактического и технического мастерства, периферического зрения, работы с шайбой без зрительного контроля и так далее. Сюда же можно отнести и технологии тестирования диагностики и контроля функционального состояния, выполнение индивидуальных технических приемов. Следующий слой – системы видеоанализа, от простых до самых интеллектуальных.
И вершина пирамиды – системы поддержи принятия решений, это самые сложные системы, в хоккее им аналогов нет в мире, но есть у нас в стране в других отраслях – например, в военном деле, в Министерстве чрезвычайных ситуаций, в Правительстве, в некоторых крупных бизнес-структурах. Это, так называемые, ситуационные центры.
Сейчас ведутся работы над системами, которые позволяют на основе большого количество информации предлагать варианты решения. На базе анализа скаутской информации, на базе анализа сильных сторон своей команды и соперника такие системы могут разрабатывать рекомендации по составу команды, тактическим и технологическим вариантам игры с тем или иным соперником.
Вы сделали отличную работу о принципах победы СКА в Кубке Гагарина. Это был большой анализ. Как вы думаете, в чем феномен тройки Панарин – Шипачев – Дадонов?
Хочу сказать, что это не только моя работа. Эту тему разрабатывала группа аналитиков, которую мы назвали КЛМФК – в честь великой советской хоккейной пятерки.
А что касается этой тройки – прежде всего, она была правильно составлена, теоретически, методически и практически. Это не феномен, а высокопрофессиональная работа высокопрофессиональных тренеров. Игроки были подобраны заранее так и по тем параметрам, которые подходили под модель игры Быкова и Захаркина. Под этот высокодинамичный, тотальный хоккей, хоккей движения, хоккей с допущением ошибок, подстраховкой и доверием игрокам.
Видели фильм «Moneyball»?
Нет, я не смотрел. Но много читал о системе, про которую рассказывается в фильме. Сейчас я работаю примерно над такой системой. Правда, очень медленно. Но если закончу эту работу, она сделает революцию в хоккее. К сожалению, я больше года не пропустил, только летом возобновил работу, когда дети разъехались по отпускам и дачам.
Что это будет?
Я делаю информационную систему поддержки принятия решений в хоккее, основанную на комплексной модели игры. Эта система позволяет решать практически любую задачу, стоящую перед менеджером или тренером – в том числе формирование троек, сочетаний и линий, синтез тактических вариантов и технологических решений, прогнозирование игр с тем или иным соперником.
Мне осталось реализовать один крупный блок: действия игроков в игре по ситуации. Ведь в игре есть две парадигмы – игра по тренерскому заданию, которая зависит от такого параметра как игровая дисциплина, и игра по ситуации, которая зависит от такого параметра как видение игры или понимание игры.
Разработку игры по тренерскому заданию я недавно завершил. Также в системе есть высокоточная модель движения шайбы и игроков, учтены все возможные ТТД и противоборства, учитываются функциональное и психологическое состояния игроков и многое другое.
Как вы относитесь к продвинутой статистике?
Безусловно, положительно. Потому что любая дополнительная новая информация полезна для специалиста. И я использую такую статистику: как напрямую, так и косвенно через другие показатели – эффективность бросков, голевых моментов. Однако, для комплексного информационного обеспечения хоккейного клуба необходимо, чтобы работа шла по нескольким направлениям.
Во-первых, нужно использовать систему командных и индивидуальных показателей игроков. Во-вторых, информационную систему, с помощью которой оцениваются и собираются значения этих показателей. Чем более такая система интеллектуальна, тем она меньше зависит от человека и тем она объективнее. И, наконец, в-третьих, в работе должна участвовать система интерпретации информации и данных. В России мало собрать информацию и вывалить ее на голову тренера. Многие не понимают, как ее использовать.
Даже молодые тренеры.
Продвинутая же статистика, все эти корси, фенвики – это узконаправленные показатели, потому что это бросковые показатели. Из многолетних исследований известно, что бросковые показатели имеют невысокую корреляцию с исходом игр. Далеко не всегда ведь команда, которая нанесла больше бросков, выигрывает матч, а только примерно в 60% случаев. Их использование вне системы с другими показателями, основанными на ТТД, не даёт необходимого результата.
Поэтому я взял ту научную базу, которая была сформирована в СССР, когда игроков оценивали по первичным показателям – то есть по технико-тактичским действиям, которые они сделали в игре. И показал, что очень ценны не только игроки, которые забрасывают шайбы, но и те, которые выигрывают ключевые противоборства. А ведь такие люди в общепринятой статистике не отражены никак! И вот такие системы оценки, как моя гораздо лучше характеризуют, как действия игрока, так и командные.
Кроме того, есть ряд показателей, которые имеют очень высокий процент корреляции с исходом игры – под 90 процентов. Есть такой показатель как баланс разрушений и созиданий. У него 90 процентов корреляции с итоговым результатом. А вот этого, к сожалению, у нас не понимают и не хотят понимать.
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ
В ваших работах много говорится о контроле шайбы. «Трактор» Белоусова потрясающе использовал этот элемент игры. В команде были уровневые игроки, они отлично держали шайбу, что позволяло много атаковать и забивать.
Это, да, хороший момент. Но нужно очень четко понимать, как его использовать. Например, ЦСКА Квартальнова полностью ликвидировал этот момент – контроль шайбы. Они играли в прошлом году практически без этого принципа. За исключением Радулова. На нем строился контроль шайбы в зоне соперника. У них был глубокий форчекинг в зоне соперника – по ситуации двумя или тремя игроками, и все атаки они начинали практически забросами в зону. И в основном это были атаки сходу. Процент позиционных был небольшой.
Между прочим, и это тоже сгубило ЦСКА в плей-офф со СКА. Питеру нужно было выработать ресурс энергозатратного хоккея, в который играли москвичи, они стали больше держать шайбу, благо там было кому это делать. И ЦСКА функционал подсел.
Согласитесь, многое в хоккее все-таки зависит от уровня исполнителей? И есть команды, для которых регулярный чемпионат – не подготовка к плей-офф, а свой собственный полноценный турнир, где нужно занять место, например, не ниже десятого.
Все равно можно пытаться делать результат и с такими командами. Даже несмотря на подбор игроков. Можно ведь и под игроков концепцию придумать. Ведь о чем идет речь – прежде всего, нужно понимать, какой материал в руках у тебя, понимать сильные и слабые стороны каждого игрока, линий, троек атаки, пар защитников. Для этого как раз и нужны информационные технологии, которые позволяют тренеру иметь полную информацию, понимать, с кем он работает, возможности игроков, тактические и стратегические варианты, которые эти игроки могут наиболее эффективно реализовать.
Без этих технологий эта работа превращается в поиск черной кошки в темной комнате. На мой взгляд, так – в потемках – работает сегодня почти вся КХЛ.
Можно, например, создать разноплановые пятерки в команде, каждая из которых будет играть в свой оригинальный хоккей. И это будет страшное дело для соперников в КХЛ. Но для этого нужно работать с информацией, другого пути нет.
В 2012 году вы говорили, что качество учебно-тренировочного и соревновательного процессов находится на уровне 25-летней давности. За прошедшее время что-то изменилось?
Тогда я анализировал показатели матчей наших команд против североамериканских профессионалов в начале и середине семидесятых. По таким показателям как напряженность и интенсивность, количество ТТД те матчи превосходили матчи КХЛ в 2012 и 2013 годах. Но сейчас заметен рост. Стало больше внимания уделяться функциональной подготовке игроков, прежде всего, за счет предсезонки. Можно, конечно, говорить о ее качестве, соответствии науке и индивидуальным особенностям каждого игрока. Но в целом шаг вперед сделан.
Однако в тактическом плане нет развития, по-прежнему имеется одна модель на всю КХЛ: заброс в зону атаки – это атакующая часть модели, 1-4 (1-3-1) – ее оборонительная база. СКА прошлого сезона я просто вывожу за скобки, как исключение.
Большое отставание имеется и в индивидуальном тактическом мастерстве: в школах этому уделяется мало внимания, а в КХЛ также негде развиваться по причине использования упрощённых схем игры.
В целом, конечно, мы все также уступаем требованиям международного уровня и НХЛ. За последние лет 10-15 наш хоккей ничего нового не внёс в теорию и методику игры, а ведь были времена, когда наши специалисты и тренеры, советский хоккей в целом сами определяли тенденции развития мирового хоккея. За нами тянулась не только Европа, но и Северная Америка.
В России ваши разработки, кажется, практически невозможно воплотить в жизнь. Построить полноценную систему в отдельно взятом клубе по всем параметрам невероятно тяжело, так как там часто меняется руководство, администрация и персонал. После чего никакая система уже не нужна, так как у новых людей совсем иные цели…
Согласен. Юрзинов мне об этом еще в самом начале говорил: «Ты тут им высокую науку толкаешь, а это такие люди – над каждым из них висит меч, им нужно прямо сейчас дать результат, иначе завтра их не будет в командах».
Зато интерес проявляется со стороны Северной Америки: со времён работы в КХЛ у меня сохраняются контакты с рядом методистов из HockeyCanada и USAHockey. В последнее время появляются контакты с некоторыми компаниями из Канады, работающими в области информационно-технологического обеспечения хоккея. Но я пока осторожно к этому отношусь. Хотелось бы реализовать всё в России. К тому же речь идёт не обязательно о создании полномасштабной системы, но хотя бы научно-методический центр должен быть создан в каждом клубе КХЛ – то, что в советские времена называлось комплексной научной группой.
Интересно, что ещё в 2011 году Александр Медведев, занимавший пост президента КХЛ, утвердил документ, которым всем клубам предписывалось создать такие центры, но так ничего и не было сделано. По моим оценкам, которые в своё время были представлены руководству КХЛ, для создания методического центра клубу достаточно не купить одного легионера (даже не для первого звена). И такой центр способен работать на всю клубную вертикаль от детской школы до команды КХЛ как минимум десять лет.
Методические центры – это конечно, хорошая мечта. Но реальность такова, что некоторые клубы только этим летом ввели в свое штатное расписание должность видеотренера.
Это, конечно, уму непостижимо. Особенно если вспомнить, что еще в начале восьмидесятых канадский тренер и генеральный менеджер Глен Сатер привлек к работе с «Эдмонтоном» человека, который занимался попытками получить дополнительную информацию для работы путем просмотров видео матчей. До этого же все тренеры руководствовались впечатлениями и данными, основанными на личных просмотрах матчей. Тогда в Эдмонтоне только начинала строиться команда-династия и в итоге они выиграли несколько Кубков Стэнли.
Этот видеотренер начинал в Бостоне, но его оттуда выгнали. Видимо, считали, что такая работа гранду лиги, одному из «большой шестерки» не нужна. Сатер его взял, и этот человек стал одним из кирпичиков великого «Ойлерс». По тем временам использование видео соответствовало передовым рубежам развития техники и технологий.
Но прошло уже более 30 лет, появились новые информационные технологии, и чтобы соответствовать современному уровню развития, по моему убеждению, нужно говорить уже не о видео-тренерах, а о тренерах по информационным технологиям, то есть специалистах, которые способны собирать, интегрировать, обобщать большие потоки информации обо всех аспектах игры, методически интерпретировать их, предоставлять тренерам и совместно с тренерским штабом вырабатывать решения по управлению тренировочным процессом и соревновательной деятельностью команды.
В ПОИСКАХ НАЦИОНАЛЬНОГО СТИЛЯ
Как на ваш взгляд развиваются четыре ВШТ в России – в Челябинске, Питере, Москве и Омске? На каком они уровне?
В свое время я их все объездил, со всеми разговаривал. Считаю, что у всех есть огромный потенциал для развития. Все эти школы отстают от того уровня, который они должны показывать. Они не играют той роли в нашем хоккее, которую могут играть. ВЩТ должны быть флагманы подготовки тренеров, научно-обоснованных программ развития хоккея, тренерских кадров, научно-методического и информационно-технологического обеспечения. Ничего этого нет. К сожалению. Плюс есть вопросы по кадрам, конечно: в ВШТ мало молодежи, многие преподаватели уже в солидном возрасте.
Ваше мнение о проекте юниорской сборной, которая играет в МХЛ?
В принципе, положительное. Наверное, в плане подготовки к чемпионату мира это принесет пользу. Но нужно учитывать особенности российского хоккея. Если проект будет площадкой, где будут отрабатываться разные технологии, которые потом будут распространяться и уходить во всю вертикаль сборных, то это будет очень хорошо. Но есть опасность, что он просто превратится в наигрывание состава для узкой цели – выступления на чемпионатах мира. Тогда это ничего хорошего не даст.
Вам нравится проект «Сахалинские Акулы»?
Конечно. В нем, кстати, принимает участие Александр Раздольский, с которым мы работали в научном центре КХЛ. Мы же встречались с этими людьми. Они приезжали к нам, когда их проект еще был в стадии зарождения. Они приехали посоветоваться, говорили, что у них есть деньги и они хотят построить ледовую арену. И Саша туда поехал. И практически он и является одним из идеологов создания этого центра.
Где-то в России еще есть подобное?
Таких комплексных – пожалуй, только два.
Сахалинский, где в этом году отстояли команду, убедили всех, что она должна играть в МХЛ. Там есть дворец, есть центр индивидуальной подготовки хоккеистов. Это исторически не хоккейный регион, но благодаря энтузиастам, науке и технологиям регион на наших глазах расцветает, превращается в центр хоккейного притяжения для юго-восточной Азии, что очень перспективно с учетом предстоящих зимних Олимпиад в Южной Корее и Китае.
В Питере есть интересный центр «Гладиатор», там всем занимается Игорь Солянкин, создатель и владелец. В Екатеринбурге есть центр Паши Дацюка, недавно открылся с нашим участием центр в Красногорске.
В октябре планируется открытие хоккейного комплекса в Новосибирске, также с нашим участием. Там будет ледовая арена, центр индивидуальной подготовки, оснащённый современными технологиями, бассейн, гостиница. Это также частная инициатива и инвестиции. Кроме того, и это очень важно, этот центр будет впервые оснащён отечественными технологиями, такими как хоккейная беговая дорожка, бросковый тренажёр и другими. Это была наша мечта – создавать такие технологии в России, а не покупать их в США, Канаде, Словакии. И вот это становится реальностью.
В Москве таких центров нет, нет в Челябинске, нет и в ряде крупных хоккейных городов. Хотя, на мой взгляд, это обязательно будет востребовано в хоккейных городах.
В разное время вы говорили, что у Канады и Швеции есть свой ярко выраженный стиль, свои школы, а в России концепция национального стиля хоккея наоборот не разработана. И еще говорили, что советский стиль утерян, а российский не обретен и никто не может внятно сформулировать, что это такое. Вы попробуете сейчас это сделать?
Можно ли это назвать российским стилем? Скорее стоит говорить о превалирующей тенденции, которая охватывает как большинство наших клубов, так и сборную. В атаке – это такой забросный стиль, известный с 50-х годов по хоккею Северной Америки, заброс и навал. В обороне – такая закрытая тактика, 1-4 и откат или 1-3-1 (с более активной игрой в средней зоне). Это две стороны стиля, который превалирует в КХЛ и по большому счету в сборной тоже. Там при Билялетдинове была совсем пассивная система, при Знарке сейчас – более активная, с большим движением по краям, в средней зоне.
Кем вы себя ощущаете в большей степени: революционером, который борется с системой, или белой вороной? Хотите ли вы вообще бороться против устоявшейся системы?
Не хочу, конечно. Просто мне хочется, чтобы наш хоккей развивался, причем в современном понимании этого процесса. И не просто так, а сам бы диктовал и находил, образовывал эти тенденции, как это было в советское время. Поэтому я просто делаю своё дело, которое избрал для себя и открыт для любых контактов.
Юрзинов Владимир Владимирович
Ответ: Это моя жизнь.
