Е.Майоров – Старшинов – Б.Майоров. Начало.
В понедельник 14 ноября 1960 года старшие тренеры команд класса «А» слетелись в Москву на совет. Обновленной после поражения на Олимпиаде в Скво-Вэлли сборной СССР предстояла серия матчей против канадской команды «Чатам Марунс» (Chatham Maroons), а затем и турне в Швецию: нужно было утверждать состав. Тренерский совет в те годы не был формальностью. Не только авторитетные Егоров или Чернышев, но и совсем недавно завершивший игровую карьеру Николай Владимирович Нилов из Электростали, и фронтовик Георгий Кириллович Фирсов из свердловского «Спартака» могли оппонировать Тарасову. Вышел спор и на этот раз.
В расширенный список Тарасова попали 6 вратарей, 10 защитников и 23 нападающих. Первая тройка Локтев – Альметов – Александров вопросов не вызвала, но уже на второй тренеры засомневались. Тарасов тащил в сборную армейское звено Брунов – Сенюшкин – Деконский. Старший тренер «Спартака» Александр Никифорович Новокрещенов выступил против кандидатуры 28-летнего Владимира Брунова, Владимир Кузьмич Егоров из «Крыльев Советов» – против всей тройки, считая, что ей не место в сборной.
Их не поддержали. Сначала со своего начальственного стула поднялся Юрий Никитович Бажанов, матерый хоккейный функционер, и веско предложил «учесть веру тренера в Брунова». Это поменяло ход обсуждения. Выступавшие затем и молодой перспективный специалист Анатолий Кострюков, и вратарь-легенда Григорий Мкртычан продолжили говорить про веру – в Брунова и в сложившийся в тройке «игровой ансамбль». Причем Мкртычан, тренировавший в том сезоне московский «Локомотив» (весной его команда впервые завоюет бронзовые медали чемпионата СССР), поддержал Тарасова даже в ущерб своим клубным интересам. Четвертым – лишним для сборной – звеном (тогда они обозначались буквенно: тройка «А», «Б», «В») могли оказаться его железнодорожные таланты Снетков – Якушев – Цыплаков. Они цеплялись, как за уходящий поезд, за последнюю литеру «В» – вместе с еще одной молодежной тройкой, спартаковцами Майоровыми и Старшиновым.
Всего год назад на тренерском совете Бажанов гнал спартаковцев прочь: «Следует избавиться от слабых мест в составе первой сборной команды и поэтому считаю, что вместо спартаковской тройки должны быть игроки команды «Химик» Васильев, Борисов, Лощилин». Тарасов сопротивлялся: «Тройку «Спартака» выставить нужно для того, чтобы определить окончательно ее возможности». Вышел компромисс. На январское турне 1960 года вторая сборная СССР отправилась в Канаду с новым сочетанием: Борис Майоров – Вячеслав Старшинов – Виктор Цыплаков.
Это была их первая в жизни Канада, самая настоящая, с дорогими отелями, отделанными мрамором, с медленными, будто плавающими в воде, звуками рояля. Борис Майоров вспомнит и клубнику на почетном приеме (в январе!), и, конечно, главное – впервые в жизни увиденный матч НХЛ, «Монреаль Канадиенс» против «Торонто Мэйпл Лифс»: «Игра настолько захватила нас, что мы боялись шелохнуться, боялись пропустить малейший эпизод. Нападающие обстреливали ворота с немыслимой силой и точностью, из любых положений и без всякой подготовки, вратари ловили шайбы, которые, казалось, вообще невозможно поймать, защитники выкатывались навстречу пушечным ударам и встречали шайбу грудью, все хоккеисты на любом участке поля сшибались в богатырских схватках, и то и дело кто-то, взметнувшись в воздух вверх коньками, летел плашмя на лед».
В том турне вторая сборная СССР выиграла 6 матчей из 10, а смешанная, из «Локо» и «Спартака», тройка забросила 21 шайбу.
Тарасов давно и внимательно следил за спартаковцами. Еще летом 1957 года, получив после отставки Аркадия Чернышева пост старшего (главного) тренера сборной СССР, он представил коллегам два больших списка. Один – для первой сборной, куда попал правый крайний из «Спартака», его капитан Владимир Шуленин (этот крепкий силовой форвард уйдет из хоккея в 25 лет, выбрав гражданскую карьеру). Второй – для юношеской, где фигурировало начинающее звено: Евгений Майоров – Владимир Мальцев – Борис Майоров. Весной 1959-го, уже со Старшиновым, братья дебютировали в молодежной сборной страны в матче против США («Именно тогда понял я, что значит стоять в центре огромного Дворца спорта, когда прожекторы погашены и только один, прорезывая зал наискось, выхватывает из сплошной темноты наш государственный флаг, а оркестр исполняет наш государственный гимн», – писал Борис Майоров.
К сезону-1960/61 первое спартаковское звено уже твердо входило в ближний круг претендентов на места в национальную сборную, тем более, что свободных мест в ней стало неожиданно много. Проиграв Олимпиаду в американском Скво-Вэлли, Тарасов публично свалил всю вину за поражение на своего помощника Владимира Егорова и его игроков из «Крыльев Советов», составлявших тогда половину сборной команды. Не только зрелые, в самом расцвете, нападающие, супер-бомбардир Владимир Гребенников и отважный боец Виктор Пряжников, но и все молодое поколение «Крылышек» навсегда лишилось возможности играть за сборную. Даже фантастический талант и результативность Евгения Грошева (в чемпионатах СССР он забросит 246 шайб, это больше, чем, к примеру, у Локтева, Шадрина или Ларионова) не помогут ему избежать пожизненного отстранения, хотя в Скво-Вэлли ему было всего 22. Уцелел – для сборной – лишь защитник Эдуард Иванов, перейдя в ЦСКА.
Места «Б» и «В» в национальной команде были расчищены, но Тарасов никак не мог угомониться. Перед матчами с «Чатам Марунс» он требовал лишить «Крылья Советов» (главного, наряду с «Динамо», конкурента ЦСКА за чемпионство) возможности сыграть против канадцев. Его послушались.
25 ноября 1960 года первая сборная СССР со спартаковской тройкой дебютантов в составе проиграла «Чатам Марунс» – 2:5. «Канадцы в те годы в наших глазах были не иначе как полубоги, и всякий, даже более бывалый человек, чем мы, выходил играть против них не без некоторого душевного трепета, – писал в своей книге «Я смотрю хоккей» Борис Александрович. – Наше же положение осложнялось тем, что для Женьки это был первый в жизни матч с родоначальниками хоккея. Быть может, мы и сумели бы провести тот матч как следует, если бы нашей тройке придали опытных защитников. Но вместе с нами выходили на площадку совсем юные и еще менее, чем мы, обстрелянные Валерий Кузьмин и Александр Рагулин».
На эту ошибку Тарасову позже укажут коллеги-тренеры, но после первого периода (свой микроматч звено Старшинова проиграло 0:2) он отправит спартаковцев переодеваться, заменив их на конкурентов из «Локомотива». Борис Майоров «нашел Александра Никифоровича Новокрещенова и долго, возмущаясь и размахивая руками, чуть ли не со слезами жаловался ему на несправедливое решение».
Серия матчей с канадцами (против них играли и первая сборная, и молодежная, и «сборная клубов», и клубы – ЦСКА, «Динамо», «Спартак», «Химик») позволила Тарасову обкатать 7 звеньев нападающих. Кроме первого, альметовского, свое игровое время получили, понятно, и Брунов с Сенюшкиным и Деконским, и тройки из «чужих» команд. Из «Локомотива» (Николай Снетков – Виктор Якушев – Виктор Цыплаков). Из «Химика» Эпштейна (Юрий Морозов – Юрий Борисов – Валерий Никитин). Из горьковского «Торпедо» Дмитрия Богинова (Роберт Сахаровский – Игорь Чистовский – Лев Халаичев). А также связка из московского «Динамо» Вячеслав Орчаков – Владимир Юрзинов.
Майоров – Старшинов – Майоров сыграли против «Чатама» трижды. В повторном матче канадцы будут биты 11:2 (с двумя шайбами Евгения Александровича и одной Старшинова). 30 ноября «Спартак», усиленный игроками из ЦСКА, «Динамо» и «Крыльев», сыграет вничью – 3:3.
Сборная клубов СССР – «Чатам Марунс» – 11:2
Это новое поколение нападающих заходило в сборную, отчаянно толкаясь в дверях: Старшинову, Юрзинову и Чистовскому было 20, Халаичеву и Никитину – 21, Деконскому, Майоровым, Морозову, Борисову и Орчакову – 22, Сахаровскому и Сенюшкину – 23. И лишь тройка из «Локомотива» опережала остальных на полшага за счет опыта: самому старшему, Снеткову, было уже 25, и он играл уже на чемпионате мира-1959 вместе с Виктором Якушевым и Евгением Грошевым из «Крыльев», заменившим в их звене Цыплакова. Да и в чемпионате стране «Локомотив» в те годы чаще всего опережал и «Спартак», и «Химик», и «Торпедо».
А в декабре взбунтовался ЦСКА. 19 коллективов класса «А» в том чемпионате были разбиты на две подгруппы и два этапа. В подгруппе «А» уверенное первое место заняли «Крылья Советов», а вот второе-третье место сенсационно поделили «Торпедо» и «Спартак», выкинув из финальной пульки московское «Динамо», впервые за 15 лет оставшееся без медалей. В подгруппе «Б» всю осень и зиму мучился ЦСКА – не шла игра, вратарь Николай Пучков пускал легкие шайбы, результаты снижались. 12 декабря армейцы не сумели победить даже свой фарм-клуб – калининский СКА. 14 декабря проиграли – второй раз в сезоне – воскресенскому «Химику». После последнего матча первого этапа на базу ЦСКА приехал полковник Новгородов, начальник всех армейских клубов страны. Молодежь выставили в коридор. Старики, первое советское поколение чемпионов мира и Олимпийских игр, потребовали отправить Тарасова в отставку. Валентин Сенюшкин вспоминал, как багровый и взъерошенный Тарасов выскочил с общего собрания, громко хлопнув дверью.
Анатолий Владимирович потерял не только место в ЦСКА – автоматически он лишался и сборной. Встретив на сборах Новый 1961 год, национальная команда отправилась на два матча в Швецию с временным управляющим – Кострюковым. В Гетеборг он повез три тройки – из ЦСКА, «Локомотива» и «Спартака». 17 января он докладывал на президиуме Федерации хоккея: «Тройка Майоров Б., Майоров Е. и Старшинов играла нервно и неудачно, чувствовалось мало опыта международных встреч с командами высокого класса». Перед второй встречей со шведами (первую наша сборная проиграла 4:6) Кострюков даже организовал «специальную тренировку для Майоровской тройки». Наши победили 3:2. Победную шайбу забросил Евгений Майоров.
За своих игроков заступился Новокрещенов, заявив, что «наша слабейшая тройка (Старшинова) играла против сильнейшей шведской. Это неправильный подход».
В тот же день Кострюков назвал и список кандидатов на подготовку к чемпионату мира. Кроме тех девяти нападающих, что ездили в Швецию, в него попали еще шестеро: армейцы Сенюшкин, Деконский, динамовец Юрзинов (эти троих очень хвалил Николай Семенович Эпштейн по итогам поездки молодежной сборной в США), а также Владимир Киселев и Юрий Баулин из ЦСКА, и Виктор Величкин из «Локомотива».
Решающими для окончательного отбора стали февральские матчи против канадского клуба «Трейл Смоук Итерс» (Trail Smoke Eaters), на базе которого в тот год была составлена сборная Канады. Будущие чемпионы мира сыграли в Москве 3:3 с «Крыльями Советов», усиленными тройками из «Химика» и «Торпедо», а потом проиграли московскому «Динамо» 2:3 (две шайбы забросила приглашенная тройка Майоровых и Старшинова, одну – Юрзинов). А заключительном матче канадцы победили молодежную сборную СССР – 4:1, чье нападение составили три звена из «Спартака», «Химика» и «Локомотива» плюс динамовцы Юрзинов и Орчаков.
К этому моменту у сборной появился новый старший тренер – Аркадий Иванович Чернышев. На подготовку к чемпионату мира у него был всего месяц. Незадолго до отлета в Швейцарию он вызвал Бориса Майорова: «Ты едешь. А вот насчет остальных пока ясности нет».
Борис Александрович писал в своей книге: «Две тройки у тренеров сомнений не вызывали (в одну входили игроки ЦСКА Константин Локтев, Александр Альметов и Вениамин Александров, в другую — Николай Снетков, Виктор Якушев и Виктор Цыплаков из «Локомотива»). А вот состав третьей был неясен. Кроме нас, кандидатами были еще Владимир Юрзинов из «Динамо», Валентин Сенюшкин и Игорь Деконский из ЦСКА. Разумеется, мы очень хотели победить. Но в этом желании было не столько честолюбия, сколько бескорыстного стремления доказать всем, что мы уже научились играть в хоккей не хуже других».
Чем закончился этот выбор, хорошо известно. Сборная СССР завоевала бронзовые медали, уступив и канадцам, и чехам. Юный Юрзинов поехал на чемпионат 10-м нападающим, на подмену. Тройка Майоров – Старшинов – Майоров, начав турнир «слабейшей», тройкой «В», в итоге стала лучшей в составе нашей команды. Борис Майоров вошел в символическую пятерку лучших игроков чемпионата, став его самым результативным игроком – 17 очков (7 шайб +10 передач).
В понедельник 27 марта 1961 года тренеры команд класса «А» вновь собрались в Москве, чтобы обсудить итоги мирового первенства. Александр Виноградов, новый главный тренер ЦСКА и второй в сборной, не без гордости сообщил: «В игру тройки «Спартака» был внесен некоторый корректив – Старшинову участвовать в обороне и даже крайним иногда подключаться в защиту. Игры показали, что это было правильно. Старшинов играл в защите хорошо». Анатолий Кострюков подвел черту: «Из троек лучше играла спартаковская: агрессивно и вдохновенно». Их поддержал известный судья Андрей Старовойтов: «Игроки ЦСКА были утомлены играми в Польше (непосредственно перед чемпионатом мира армейцы ездили на международный турнир дружественных армий. Прим. автора). Локомотивские игроки играли не с обычной активностью, одна спартаковская тройка играла мужественно и активно».
«В ту пору уже стал довольно ясно вырисовываться почерк нашей тройки, связанный с долгим розыгрышем шайбы в зоне противника, с бесконечными быстрыми перемещениями всех троих и у ворот и в углах поля. Позже кто-то придумал неплохое название — «спартаковская карусель». Как он родился, этот стиль? Честное слово, не знаю. Мы никогда в жизни не разучивали и не продумывали заранее свои комбинации. Мы всегда играли так, как получалось, так, как нам было удобнее и интереснее», — писал Борис Майоров.
Юрзинов Владимир Владимирович
Ответ: Это моя жизнь.
