«Это моя личная задача – чтобы хоккей продолжался»

На RussianHockeyStyle.Ru — вторая часть разговора с легендой «Трактора» и одним из самых заметных игроков чемпионата СССР 70-х Анатолием Картаевым. 

Часть 1

КИТАЙСКАЯ ИСТОРИЯ

Поработав с «Восходом», «Таганаем» и челябинским «Металлургом», вы уехали в Караганду, в «Автомобилист».
Хотелось самостоятельности, в «Металлурге» у меня ее не было – все-таки мы были фарм-клубом «Трактора». Поэтому когда мне позвонили из «Автомобилиста», я сразу принял их предложение. Я знал, на что шел, понимал, что все нужно строить с нуля – там не было ни дисциплины, ни команды. Они тогда играли во второй лиге. Плацдарм для самостоятельной работы был идеальным.

Сначала было очень сложно. Игроки не хотели делать вообще ничего лишнего. Но зарплату получать хотели все. Пришлось включать свои знания, опыт, мастерство – для того, чтобы изменить ситуацию.

Как вы это делали?
Меня сначала удивляло вот что – перед тренировкой они все выходили и сидели на бортах, как птицы. Никто самостоятельно не выкатывался на лед, все ждали свистка к началу тренировки. Я спрашивал у ребят: «Вы чего сидите? Начинайте разминаться, побросайте по воротам, в кругу поиграйте». А они мне отвечали: «Так ведь время еще не наступило». Тогда я им предложил, раз они считают себя такими техничными, подсчитать, сколько раз каждый из них попадет в ворота верховым броском от синей линии.

Какие были результаты?
Забросили по одной-две шайбы, но все пять — никто. Я им тогда сразу сказал: «Ну вот, тренироваться надо!». А кто-то ответил: «А вы сами можете?». Я поставил пять шайб и все отправил в ворота бросками надо льдом. Примерно такими действиями я их мотивировал.

Самая интересная часть вашей тренерской карьеры – Китай. Зачем ехать в Китай работать хоккейным тренером?
Тогда между Россией и Китаем было какое-то соглашение о сотрудничестве в разных областях. В нем участвовала и Челябинская область. От нее нас и направили в Китай, в провинцию Цзилинь. Трех тренеров – лыжника, конькобежца и меня.

Все незнакомое, язык не знаем. Нам дали одного на трех переводчика. Мне было сложнее всего – хоккейных терминов он практически не знал. Пришлось все самому делать – я нашел макет, сделал фишки и стал показывать китайцам, куда им бежать и как отдавать пасы и голы забивать. Параллельно учил китайские слова, через три-четыре месяца я мог говорить по хоккейным моментам.

Они тогда только начинали знакомиться с хоккеем, вообще не приучены были ни к чему, тренироваться – тем более. На льду они еще работали, а вот на земле – очень редко. Просто не приходили на тренировки, болели, занимались своими делами – команда же была любительской. И чемпионат у них был странный, его разыгрывали четыре взрослые и четыре молодежные команды. Собирались все восемь в одном городе, неделю играли там друг с другом. Половина чемпионата закончилась. На вторую переезжали в другой город. Снова играли друг с другом. И все – чемпионат закончился.

Такой вот оригинальный опыт. Но мне было интересно. Я пытался и там развиваться, развивать их хоккей. Договорился, что эта команда приехала на товарищеские игры в Челябинск. Приехали, тренировались здесь. За два с половиной месяца тренировок мы сыграли 22 игры с командами из области. Поездили хорошо, правда проиграли во всех матчах. А в новом чемпионате Китая заняли второе место.

В команде были одни китайцы?
Да. Только на третий год моей работы там, командам разрешили приглашать иностранных игроков. У нас были ребята из Челябинска – Хрущев, Кулев, Семендяев.

Как вы различали своих китайских игроков?
Сначала, не различал вообще, они мне казались все на одно лицо. Но потом привык. Знал всех по именам и фамилиям, знал, кто каждый из них по амплуа. И у нас пошла нормальная работа. А потом я переехал из Цзилиня в Цзямусы, это в северной части Китая.

Китай – это другая культура. Сложно было к ней привыкнуть?
Нет, я открыл для себя новую страну. Кухня была оригинальная – мы ели все, что летает и ползает. Рептилий, лягушек. Очень вкусные.

Самое необычная еда?
Змея. Она ползает в террариуме, ты ее выбираешь. При тебе ее разделывают и зажаривают. Вот это мне понравилось – что при тебе готовят. И еще в Китае я попробовал лягушку. Если не знаешь, что это лягушка, то и не подумаешь, очень вкусное мясо. Но это не болотные лягушки, а горные. Это совсем другое.

В середине 90-х вы также отрыли для себя югославский хоккей. Период работы с белградским «Партизаном» стал для вас одним из лучших в тренерской карьере.
Очень хорошо там получилось, все выиграли – чемпионат, Балканский кубок, кубок Югославии. Нас шесть человек было – Калянин, Кулев, Семендяев, Хрущев и вратарь из Екатеринбурга Семенов. Перегудов занимался юношеской командой.

И еще неплохо выступили в Континентальном кубке. В предварительном раунде, у себя в Белграде, обыграли югославскую «Войводину» и казахский «Булат», вышли в финал. Он состоялся в конце декабря 1994, в Любляне. В полуфинале мы проиграли «Пардубице» (1:6), а в матче за третье место местной «Олимпии» (0:12). Кубок, кстати, выиграл «Салават Юлаев».

Как вы стали главным тренером «Трактора» в сезоне 1995/1996?
Я отработал сезон в Югославии, должен был оставаться на второй. И приехал в Челябинск в отпуск. Тут-то мне и позвонил один из руководителей «Трактора». Он сказал: «С тобой хочет встретиться Тарасов, мэр города». В принципе я сразу догадался, что за встреча будет – я был в курсе, что Белоусов и два с половиной состава ведущих игроков ушли из команды. Мы поговорили. Через неделю я дал согласие, уладил дела с контрактом в Югославии.

Сложное было время?
Да, в команде было много молодых. И чемпион мира Андрей Зуев. Работа шла, команда была управляемая, хотя, конечно, мастерства не хватало. Получилось, что я отработал сезон – мы не вылетели из высшей лиги. На собрании команды мне сказали – все нормально. Начали работать дальше. Мы поехали на сборы, и после них меня убрали.

Что случилось?
Не хочу вспоминать эту историю. Там был совет клуба: Тарасов — мэр Челябинска, Кичеджи – директор ЧТЗ, еще люди, человек восемь. Я им задал вопрос: «Как вы можете увольнять меня? В чем причина?». Но у них были свои аргументы. В общем, не дали мне доработать, сделать команду, хотя ко мне претензий не было по результату. У меня были большие обиды из-за этого, но сейчас – многое забылось, столько времени прошло.

Когда вас назначали, какая задача была?
Никакой задачи не было. Просто, сказали, тренируй и все.

Тарасов – интересная историческая фигура, вылетела команда в Высшую лигу, по сути, при нем. Вы с ним общались, он был заинтересован в хоккее?
Если расшифровывать его мысли того времени, можно сказать, что сводились к следующему: команду он не бросит, но и помогать не будет.

ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКАЯ ЖИЛКА

Что вам дали шесть лет работы в Федерации хоккея области? Зачем вам это было нужно?
Хотел остаться в хоккее. Плюс там, конечно, интересно было. Мы занимались развитием детского хоккея, работали с федерацией хоккея России. Я работал со сборными командами возрастных групп нашего хоккея, ездил в составе делегаций на чемпионаты мира, участвовал в работе, в развитии – мне это нравилось.

Говорят, у вас всегда была предпринимательская жилка. В чем это выражалось?
У меня всегда было желание, чтобы команда, или организация, где я работал – развивались. Для этого нужно были деньги. И если были проблемы с бюджетным финансированием, приходилось что-то придумывать.

Например, когда я работал на «Восходе» в чемпионате области, договаривался с овощной базой разгрузить вагон арбузов. Команду привозил – они тренировались, разгружая арбузы, и нам платили за это деньги, которые тратились потом на командные нужды.

В Федерации хоккея Челябинской области у вас был магазин?
Да, мне хотелось, чтобы были деньги на награждения ветеранов, на подарки командам. Мы пытались развиваться, не сильно зависеть от бюджета. Отмечали лучших игроков, тренеров. Коммерция была со стороны Федерации, это помогало.

Тогда же вы запустили собственную газету о хоккее. Зачем?
Мне не нравилось, как освещались наши областные соревнования. Хотелось, чтобы о них писали больше, говорили. От детских соревнований, до ветеранских. И считаю, что у нас получилось немного. Но все быстро закончилось.

Стоит сказать, вы вообще всегда правильно понимали необходимость работы с журналистами.
Наверное. Я вот был техническим директором книги к 50-летию челябинского хоккея, которую сделал Игорь Золотарев. Я считал и считаю, что нельзя жить без знания истории. Сейчас у нас молодежь практически не знает истории. Если спросить, кто такой Картаев, не ответят…

Вашим лучшим другом среди прессы был Борис Титов. Сейчас он работает в РБК.
Да, мы близко общались. Он мне помог, когда в 1996 меня убрали из «Трактора». Мне было очень тяжело. Он первым подошел, мы поговорили. Помню, его первый вопрос: «Ну, чем ты сейчас занимаешься?».

Что ответили?
Ответил: «Червей, бл..ь, копаю в саду».

Правда, что после работы в Китае вы торговали в Челябинске китайскими спортивными костюмами?
Правда, но это были не только костюмы, а спортивный инвентарь, экипировка. Она была дешевая, доступная для многих, я использовал контакты, которые сохранились у меня с тех времен, когда я в Китае работал. У нас был небольшой магазин, вырученные деньги мы тратили на ветеранскую команду, команды школы – люди на турнире ездили. Мы автомобильный парк обновили.

Бизнес в девяностых – это было опасно. У вас были криминальные истории?
Нет, к счастью. Я же не забирался глубоко. Но знакомых, которые с этим столкнулись, было много. Я все знал и про кидалово, и про неправильное вложение денег.

ВТОРАЯ РАБОТА В КАЗАХСТАНЕ

В 2003 году вы во второй раз приехали работать в Казахстан. На этот раз на пять лет. Что это был за проект – «Казахмыс»?
Им занимался известный бизнесмен Руслан Юн, владелец крупной медной компании. Он понимал значимость спорта, его социальную значимость. Он в Сатпаеве построил замечательный спортивный городок, где было футбольное поле – там бразильские тренеры работали, ледовый, бассейн, спортзалы, гостиницу. И дал мощный толчок к развитию жизни в городе. Когда он ушел – все начало приходить в упадок.

Зачем ему это нужно? Получал налоговые льготы для своего бизнеса от государства?
Сатпаев – это шахтерский городок, люди заняты на тяжелой работе, много пьют, их дети деградируют. Только спорт, по мнению Юна, мог их вытащить. Когда мы начали разговаривать, эта команда играла в Караганде, за полтора года он все построил и мы переехали.

Как он на вас вышел?
Он разговаривал с руководством нашей Федерации. Сначала приглашал Федю Канарейкина, тот отказался. Вторым кандидатом был я. Мы поговорили с Канарейкиным, он мне посоветовал ехать. Юн мне доверил все – я был его заместителем, занимался командой, был директором дворца.

В «Казахмысе» у вас начинал Гелашвили.
Сначала я его отправил в Караганду, еще когда был в Челябинске. А через пять месяцев приехал уже сам. Потом мы вместе переехали в Стапаев. И там он у меня дорос до хорошего вратаря, Цыгуров его пригласил в «Трактор».

С Казахмысом вы играли против «Трактора» в Высшей лиге, в том числе в сезоне, когда Челябинск возвращался в суперлигу.
Мы часто «Трактор» обыгрывали, но это был просто хоккей, особых реваншистких эмоций у меня не было. А в сезоне, когда «Трактор» возвращался в суперлигу, был один интересный матч. Мы выигрывали в Челябинске 2:1, «Трактор» долго не мог забить, но все-таки сравнял – минуты за три до конца основного времени. Овертайм. И тут я сделал оригинальный шаг – снял Гелашвили, заменил его полевым игроков и забили победный гол.

Цыгуров расстроился?
Конечно, мы потом с ним говорили. Но это поражение, впрочем, не повлияло на их путь в том сезоне.

В апреле 2007 вы возглавляли национальную сборную Казахстана, которая пыталась выиграть первый дивизион чемпионата мира.
Дело было как раз в Китае, в Цицикаре – забавное для меня совпадение. Мы заняли только третье место, не смогли выйти в главный дивизион. Играли практически без вратарей. Колесник и Огуречников отказались, нам пришлось брать тех, кто уровню чемпионата мира не соответствовал. Голы от красной линии пропускали люди.

Даже братья Корешковы тогда не помогли?
Даже они. Играли мы в целом хорошо, но проблема с вратарями в итоге оказалась неразрешимой. Мы проиграли Франции (1:3) и Польше (2:5) и три матча выиграли – у Эстонии (2:1), Голландии (5:2) и Китая (12:0). Всю сборную Китая я хорошо знал, наверное, поэтому выиграли так крупно.

В Казахстане в 2007 с вами случилась неприятная история – на вас попытались завести уголовное дело.
Когда работаешь, очень многие тебе завидуют, думают: «Почему там работает он, а не я». Когда поменялась власть в «Казахмысе», они мне сказали – будем играть только в чемпионате Казахстана. И сколько я не пытался с новым руководителем поговорить – ни разу не удалось. С Юном мы были на связи каждый день.

По спортивной части у меня никаких проблем не было – мы шли первыми-вторыми, снять за неудачи меня не могли, нужно было найти другой способ. И они придумали схему. В клубе у меня был человек, которого я взял на работу и который в итоге полез туда, куда не надо. Человек из Челябинска. Он замыслил меня убрать.

Меня обвинили в том, что я у себя оставлял деньги от продаж игроков, билетов, командных ужинов. В итоге отстранили от работы, началось доследование. Мне такие вопросы задавали, несерьезные просто.

Например?
Про питание команды на выездных матчах. Говорили, что я игроков кормил, а остатки денег себе складывал в карман.

В общем, проверили, выяснилось, что все нормально. Я вышел на работу, а потом встретился с Юном случайно, и он мне сразу сказал: «Они тебе работать не дадут». Через четыре дня я написал заявление об увольнении и уехал. Вот такой наговор был. Там даже намека на уголовное дело не было.

Чуть позже я подал суд на того человека из Челябинска. Сказал своему юристу, женщине: «Выиграешь дело, заберешь все деньги себе». Для меня честь была важнее. Дело мы выиграли.

ВЕТЕРАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

Вы серьезно развиваете ветеранское движение «Трактора». Не хотите сидеть дома?
Не из-за этого. Когда я еще играл сам, а потом работал тренером, видел, как многие наши хоккеисты спиваются, умирают от невостребованности. Люди с самого раннего детства занимаются только хоккеем, многим сложно найти себя. Видел, что в других городах такая же картина.

И вот в один момент встал вопрос – что делать дальше? Мы подумали и придумали – нужно продолжать спортивную жизнь, нужно играть дальше. Закончил карьеру – продолжай встречаться с друзьями в хоккее, не с такими нагрузками, не в таком режиме, как прежде, а просто ради удовольствия. Продолжай выходить на лед.

Мне удалось привлечь тех хоккеистов, которые закончили, не занимались ничем, не знали, что делать. Мы стали тренироваться, играть в городе, играть в области. И так уже двадцать лет развиваем. В прошлом году участвовали с командой ветеранов «Трактора» в Кубке легенд в Москве и выступили, считаю, хорошо – заняли третье место.

В апреле вы везете ветеранскую команду «Трактора» на Кубок мира в Канаду. Каким по счету этот турнир будет для вас?
Четвертым. Он проводится раз в четыре года, мы участвовали в 2004, 2008 и 2012. И каждый раз выигрывали – эти кубки стоят в музее «Трактора».

Во сколько обойдется эта поездка?
Вы же видите, что с курсом доллара делается. Поэтому точно пока не знаю. Думаю, примерно в сорок тысяч долларов.

Сколько есть сейчас?
Половина. Мы оплатили гостиницу, взносы за участие и каждого игрока, визы. Осталось найти деньги на перелет из Челябинска в Торонто, и трансфер в Виндзор, где и будет проходить турнир. Работаем, чтобы решить этот вопрос. И нам многие помогают. Уверен, наберем нужную сумму.

Стоит сказать, что это очень престижный турнир. Там участвуют десятки команды со всего мира. Мы едем командой ветеранов от 45 лет. В ней все те, кто играли в «Тракторе» и других челябинских командах.

Сами катаетесь до сих пор?
На тренировках ветеранов я на льду, сам их провожу. Но уже год не играю. Год назад попал в больницу, с тромбом. Качнуло меня, стало плохо. Меня отвезли в больницу, стали обследовать и нашли под коленкой тромб. Хотели операцию делать, но он рассосался. Сейчас каждый день пью таблетки, делаю процедуры разнообразные. А врачи мне сказали – активность пора уменьшать.

Вам 68 сейчас, но вашей энергии могут позавидовать и двадцатилетние.
Делаю зарядку (смеется). С возрастом все сильнее понимаешь значимость того, что должен отдать людям там, где ты работаешь; всегда думаешь о завтрашнем дне. Отсюда и энергия. Если я хочу людям делать добро – делаю. Сейчас вот организовываем поездку в Канаду – большой процесс, письма, друзья, руководители, все, чтобы команда снова туда поехала и привезла Кубок мира, чтобы он у нас в музее «Трактора» стоял.

Это моя личная задача – чтобы хоккей продолжался.

О чем-то жалеете, оглядываясь на свою хоккейную жизнь?
Нет, всему рад, что было.

Чего вы еще хотите от хоккея?
Работать в хоккее, смотреть хоккей, наслаждаться этой игрой. И чтобы у «Трактора» было как можно меньше падений, а болельщики относились к команде, как к настоящему достоянию Челябинска.

Фото – открытые источники, chelyabinskhockey.blogspot.ru