Как закончить карьеру в 22 года и стать тренером золотой команды. Часть 1

RussianHockeyStyle.Ru поговорил с Сергеем Григоркиным, ветераном челябинского хоккея и человеком богатой судьбы. 

НАШИ ДНИ, ЛЕКЦИИ, СКАУТИНГ

В справочниках последним вашим местом работы значится «Газовик» из Тюмени. Но это было пять лет назад.
Наверное, это старые справочники. А в «Газовик» меня приглашали под определенные задачи, на роль генерального менеджера. Поехал туда помочь Саше Глазкову, он был главным тренером. «Газовик» тогда планировал входить в КХЛ. Мы проделали хорошую работу – как на внутреннем рынке игроков, так и на европейском, в частности – на чешском. Но результаты этой разведки оказались напрасными, так как в Тюмени не было принято решение о строительстве дворца под новый уровень. После этого дальнейшая работа в клубе для меня потеряла смысл.

Чем занимаетесь сейчас?
Моя жизнь крайне насыщена. Я просматриваю в месяц около 40 игр самых различных лиг, читаю лекции, с удовольствием откликаюсь на просьбы хоккейных школ, телевидения, «Трай аутов» и Мастер классов, отдельных игроков и тренеров дать экспертную оценку, проконсультировать, дать ответ на некоторые вопросы из теоретической части хоккея и по различным аспектам хоккейной деятельности. Иногда звонят коллеги-скауты российских хоккейных клубов и тренеры юношеских и юниорских сборных и интересуются моим мнением об особенностях, уровне проявления тех или иных качеств и перспективах профессионального становления того или иного юниора.

И главное, я занимаюсь популяризацией профессии хоккейного разведчика, ищу заинтересованных людей среди закончивших карьеру игроков, тренеров, судей, менеджеров, а также среди продвинутых болельщиков. На очереди – организация курсов повышения квалификации. На кафедре теории и методики хоккея и футбола Уральского университета физической культуры, сотрудником которой я являюсь, мы собираем, анализируем и систематизируем материалы о скаутинге, проводим научные исследования по технологии использования метода экспертной оценки в хоккейной разведке.

Идея приживается?
Механический перенос зарубежного опыта невозможен. Немногочисленная отдельно взятая группа энтузиастов сможет стать лишь примером для других, но решить проблему в полном объёме ей не по силам. Развить хоккейный скаутинг в стране в короткие сроки возможно только всем миром и при непосредственном и заинтересованном участии ФХР.

Мы в России не можем похвастаться перед нашими зарубежными соперниками большим количеством хоккейных дворцов, достаточным количеством современно работающих тренеров и специалистов, уровнем развития массового хоккея. Но практически все сходятся во мнении, что талантов у нас нисколько не меньше, а скорее всего больше, чем у других. Кто найдёт, «сосчитает» и обратит внимание ближайшего хоккейного центра на этот талант? Правильно – скаут, или по-нашему — разведчик. Кто изучит направление и тенденции развития хоккея в мире или в лиге? Тоже скаут. Кто изучит состав и игру будущего соперника и подготовит доклад для тренеров и игроков своей команды? Конечно, скаут. Скаут хоккейной школы на протяжении всего учебного года проследит не за показателями разнообразных тестов, а за проявлением развивающихся качеств учащихся в официальных играх. Ряд точек приложения усилий скаутов можно продолжить: составление разнообразных рейтингов и подробных характеристик мастерства игроков, постоянная работа над пополнением клубного банка данных, определение перспективности юниора, постоянная работа по укреплению состава основной команды клуба и многое, многое другое.

Одним словом, каждой хоккейной организации необходим скаутский отдел?
Опыт работы региональным скаутом в «Тампа Бэй Лайтнинг» позволяет мне это утверждать.
Любой профессионально действующий и уважающий себя хоккейный клуб обязан иметь в своём штате группу скаутов. В «Тампе», например, было 19 скаутов профессионального и любительского хоккея, с полной и частичной занятостью.

Именно скауты могут уменьшить ошибки при поиске новых игроков, сэкономить бюджетные деньги клуба. Существуют и менее очевидные преимущества.

У нас в стране пионерами этой профессии явились примерно 25 экспертов, прошедших через НХЛ. А сейчас всё больше клубов КХЛ и сборные России более или менее эффективно используют разное количество скаутов. Это организации, которые не в угоду моде, а для экономически выгодной и более результативной деятельности озаботились хоккейной разведкой. А что касается масштабов всей страны, уверен, что скаутинг органически впишется в современную программу развития хоккея в России – от массового до национальной сборной.

ПЯТЬ СЕЗОНОВ В «ТРАКТОРЕ», ЧЕМПИОНАТ ЕВРОПЫ, ЭПШТЕЙН

Вы сыграли за «Трактор» только пять сезонов. Почему так мало?
В 1975 году, после пяти сезонов за «Трактор», я сделал ошибочный шаг. Тогда Виктор Тихонов придумал в рижском «Динамо» перейти на игру в четыре звена, многие команды стали применять это новшество, в том числе «Трактор». И в конце сезона 1974/1975 наш главный тренер Анатолий Кострюков начал меня использовать в четвертой паре, что по старым понятиям означало – ты не попадаешь в состав. Мне показалось, что моя песня спета и я решил заканчивать.

Приняли такое важное решение в 22 года?
Да, просто не разобрался в ситуации. Пришёл к руководству, сообщил о своём решении, развеял подозрения о переходе в другой клуб и попросил дать возможность работать в системе «Трактора» в качестве тренера школы. Мне пошли на встречу и дали команду 1960/1961 годов рождения. Это было в июне 1975 года.

Жалеете?
Нет. Поступил обдуманно и без чьих-либо советов. Оглядываться назад? Дело сделано, жизнь продолжается. Стараюсь смотреть только вперед. Я мог бы, наверное, играть и дальше, но сколько? Мне тяжело стало выдерживать конкуренцию за место в составе.

Тем не менее, вы еще несколько лет играли, пусть и не на высшем уровне – за челябинский «Металлург»?
Осенью 1975 года областное руководство возродило челябинский «Металлург», но уже как фарм-клуб «Трактора». Собрать и возглавить команду поручили моему детскому тренеру Петру Дубровину. До начала сезона оставалось совсем ничего, и он позвал меня, как игрока. Отказать я не мог. Как и многие другие его воспитанники.

Интересно, что именно в «Металлурге» я забросил в одном из матчей турнира на призы газеты «Советский спорт» три шайбы Третьяку. Это было в Нижнем Новгороде.

В «Трактор» вы пришли чемпионом СССР среди юношей.
Мы выиграли турнир в 1969 году. Это был первый случай в истории, когда юношеская команда «Трактора» взобралась на такую вершину. Этот результат – следствие самозабвенной работы Петра Дубровина. В конце того года меня в одной или двух играх «проэкзаменовали» в основном составе «Трактора».

Кто из той молодежной команды сделал себе имя в хоккее?
Владимир Семенов, вратарь, он уехал в Минск. Владимир Бородулин играл в Челябинске и в Уфе, Петр Природин – в «Тракторе», московском «Динамо» и второй сборной. Сергей Тыжных стал хорошим известным защитником. Сергей Смирнов играл в свердловском СКА и в Уфе. Борис Белов сделал себе имя в «Тракторе». Вполне возможно, что кого-то я не упомянул.

Спустя два года вы выиграли юниорский чемпионат Европы со сборной Николая Эпштейна.
Отличная тогда у нас была команда: Третьяк, Балдерис, Голиков, Баринев, Глазов, Андреев, Иванов, Блохин, Никитушкин.

Тот чемпионат Европы был в Прешове, в Чехословакии. Ему два года предшествовал турнир социалистических стран «Дружба», где играли сборные Чехословакии, ГДР, Румынии и другие, поэтом отношение к чемпионату было очень серьезное. Решающий матч мы выиграли у хозяев 6:2. Запомнилась атмосфера, обстановка на стадионе – он напоминал раскаленную сковороду. За воротами Третьяка все время находилась группка провокаторов, молодых ребят, они кричали разные гадости на русском, бросали разные предметы в нашего вратаря.

Слишком свежи в памяти были события 1968 года в Праге?
Наверное. Руководитель нашей делегации в целях безопасности попросил нас спороть герб СССР со спортивных курток, выходить в город группой не менее трёх человек и далеко не заходить. К счастью, каких-либо неприятностей в самом Прешове не было. Мы, как и остальные сборные, жили в одном месте – в общежитии крупного университета, спокойно общались с другими игроками, выходили на прогулки.

Каким был легендарный Эпштейн?
Энергичный человек и отлично разбирающийся в хоккее профессионал. Где красивое словцо вставит, а где и три. Мы представляли тренера сборной недоступным, всё время серьезным, а он оказался совсем другим.

В Прешов мы добирались автобусом из немецкого Фюссена через Мюнхен и Вену. Во время длительного переезда он подсаживался то к одним, то к другим игрокам и беседовал с ними. Со мной и Сергеем Тыжных он начал разговор примерно так: «Что, Челяба, знаете, откуда у вас в городе хоккей взялся?». Мы на него смотрим и не понимаем – к чему это он? А Эпштейн продолжал: «И хоккеистов, которые учили ваших играть в хоккей, тоже не знаете?». Мы говорим: «Нет». «Так вот один перед вами, это я…». А сам так хитро посмеивается. Рассказал, как они раньше играли. Спросил, как привыкли играть мы. Разъяснил, к какому хоккею в Прешове мы должны быть готовы. Сейчас бы сказали, что за время поездки тренер провёл индивидуальные беседы со всеми игроками.

Грамотный был специалист. Он понимал, что его «Химику» в открытом бою с ЦСКА Тарасова не выиграть. Поэтому всё время придумывал, как не дать армейцам забить, и предполагал, что один, а то и два гола воскресенцы сами организовать в состоянии. На страницах «Советского Спорта» два выдающихся тренера разворачивали полемику: что лучше – выиграть 6:5 или 1:0. Тарасов был за 6:5, Эпштейн за 1:0. Следили за этой перепиской абсолютно все!

Помните, как в «Тракторе» появился Белоусов?
Первый раз мы увидели Константиныча на предсезонном турнире в Челябинске, на который он приехал в составе «Спутника» из Нижнего Тагила. Без вопросов Белоусов был тогда одним из сильнейших игроков турнира. И его сразу пригласили в «Трактор».

Его первый день у нас был обычным, как и бывает в таких случаях: новичок входит в раздевалку, его представляют команде, показывают место в раздевалке, называют партнёров по составу. И сразу на тренировку или даже игру, сейчас уже не помню. Через три часа стало ясно, что времени на «притирку» с партнёрами Белоусову не нужно. Он как будто всегда и был в «Тракторе».

Многие сильные игроки «Трактора» уезжали в Москву. Почему он никуда не уехал?
По моему мнению, его устраивала ситуация, при которой он решал в коллективе важные задачи, ему доверяло руководство, команда, его любили болельщики. Перейди он, например, в ЦСКА, «Спартак» или «Динамо», ситуация могла бы измениться. Он бы стал одним из многих. И помимо всего этого, у Константиныча всегда была возможность попасть в сборную и из «Трактора» и он эту возможность отлично использовал.

И другой момент – верность клубу. Тогда это было очень важно, а если игрок переходил из команды в команду, это было событием, газеты об этом много писали, общественное мнение было взбудоражено. И это была история не про Белоусова.

ХОККЕЙ 70-Х, ФИНАЛ КУБКА СССР, ПОРАЖЕНИЕ ОТ «СЛОВАНА»

Что за хоккей был в начале семидесятых? Результаты тех лет впечатляют – 6:11, 2:13, 8:1, 5:16…
Ветераны «Трактора» рассказывали, что однажды, после завершения матча с ЦСКА, вратарь нашей команды зашел в раздевалку и произнес: «Эх, свою игру отдали!». А счет-то был 1:12, не в пользу «Трактора».

В то время советский хоккей был заточен на атаку. «Забить сопернику больше, чем он забьёт нам», «Играя в обороне, думай об атаке» – популярные лозунги начала семидесятых. Многие команды создавали море голевых моментов, не очень заботясь об обороне. А команды-лидеры гораздо чаще использовали голевые ситуации, грамотней и дисциплинированней строили оборону. Календарных игр было раза в два меньше, чем сейчас, времени для восстановления было достаточно. Поэтому, если игра шла, то «грузили» сопернику «под завязку». Анатолий Тарасов, например, поощрял у игроков стремление всегда добиваться максимально возможного результата. В этом он видел проявление уважения к сопернику, который получал реальное представление о своих сильных и слабых сторонах подготовленности.

Главное ваше достижение в «Тракторе» – финал Кубка СССР в 1973.
Там все интересно получилось. Начали мы с 1/8 финала, где достаточно просто обыграли киевское «Динамо» (7:2), затем в четвертьфинале обыграли рижское «Динамо» (4:2). А вот дальше соперники были уже очень серьезные. И тем ценнее была победа над «Спартаком» в Москве (9:4) в полуфинале. Это, конечно, в памяти. Для Челябинска это была высокая планка – выйти в финал. А про решающий матч уже многое сказано. Перед ним у нас было психологическое преимущество – нам нечего было терять. А для ЦСКА «Трактор» был котом в мешке. Мы вели 2:1 после двух периодов, но в третьем армейцы все перевернули в свою пользу.

В декабре 1973 вы с «Трактором» съездили в Швейцарию на Кубок Шпенглера, где команда в решающем матче уступила «Словану» и заняла только второе место.
Любой выезд за границу тогда был большой редкостью. Мы играли с иностранными командами, а за нашей спиной была вся страна. И ее представитель из органов госбезопасности вместе с нами в поездке. Мы были советскими людьми, которые должны были побеждать.

Тогда в Швейцарии мы выиграли три матча без каких-либо проблем: у «Йокерита» (10:4), немецкого «Фуссена» (7:1) и хозяев, «Давоса» (10:1), а за первое место играли со «Слованом». Мы быстрее передвигались, создали много голевых моментов, но чехословацкая команда превзошла нас в тактике, а победу добыла благодаря Вацлаву Недоманскому, их национальному герою. Он забросил нам две шайбы.

Через полгода после этого матча Недоманский вместе с еще одним игроком сборной Рихардом Фардой совершил побег в Канаду, где начал играть в ВХА за «Торнто Тороз», а через несколько лет перешел в НХЛ – и провел там шесть сезонов, играл за «Детройт Ред Уингз», «Сент-Луис Блюз» и «Нью-Йорк Рейнджерс». Его, кажется, даже в Зал славы IIHF включили.

В «Тракторе» вы играли под руководством Виктора Столярова, Альберта Данилова и Анатолия Кострюкова. Они были совершенно разными специалистами?
Но все – высокого класса. Потому и были оригинальны и неповторимы.

Считаю, что не имею права рассуждать о тренерах-профессионалах такого уровня: картина будет неполной и неточной. Но скажу о другом. Виктор Столяров, Альберт Данилов, Анатолий Кострюков, Петр Дубровин, Николай Эпштейн, Анатолий Тарасов, который был куратором группы ВШТ, где я учился, и Валерий Белоусов, с которым я работал ассистентом десять лет – это и есть мои университеты.

Фото — «Трактор», chelyabinskhockey.blogspot.ru
Видео — КХЛ

Продолжение следует